Высокий рeгистр

Представьте себе ситуацию, когда анархисты отгуляли новогодние праздники, устало вернулись в свой штаб и, вдруг, узнали, что их общенациональная организация официально зарегистрирована в последние дни ушедшего года. Так произошло с политической партией «Союз анархистов Украины» 8 января 2003 г. Украина стала первой страной мира, где легализовался анархизм, где государство было вынуждено признать его равноправной политической идеологией и разрешить общенациональную пропаганду. И что бы ни говорили ортодоксы движения о порочности контактов с Системой и невозможности создания партии анархистов, факт признания САУ и возможность открытой пропаганды наших идей есть несомненная победа анархизма.

ПОТОМКИ ПРОКРУСТА
То, как мы добились этого, было рассказано (в доступных подробностях) в материале «Три года без права» (Набат № 7). И все, кто знаком с этой статьёй, легко поймут, почему столь значимое для продвижения анархизма событие не вызвало у нас какого-то дикого ликования с демонстрациями, салютом и т.п. Три с половиной года борьбы за легализацию анархизма до того вымотали нашу немногочисленную (в масштабе страны) организацию, что мы лишь облегченно вздохнули со знанием выполненного долга. Кто-то даже решил, что мытарства закончились. Но, это было только начало.

Статья 11 нового (2002 г.) закона «О политических партиях в Украине» является наиболее репрессивной политической нормой, вторым (после госрегистрации) и главным фильтром для неугодных организаций. Согласно ей, каждой вновь зарегистрированной партии отводится полгода на создание и регистрацию местных отделений: областных, городских и районных организаций в большинстве областей Украины. Государство оправдывает это тем, что общенациональная партия для участия в выборах должна быть равномерно представлена по всей стране. Что огромное количество «диванных» (умещаются на одном диване) партий используются на выборах криминалом для продвижения во власть и т.д. в духе лучших традиций тоталитаризма.

В реальности же государство просто борется за своё выживание. Осилить эту норму, да ещё с квотой, которую волюнтаристски установил Минюст, могут лишь пропрезидентские партии или прозападники, имеющие политический рычаг и финансовую подпитку из-за кордона. Таким образом, режим поможет перескочить через ст.11 всем своим нукерам и сузит группу противников до 5-10 партий. Но и эта политическая дискриминация - не самое страшное. Данная статья заставляет партии строить громоздкую бюрократическую структуру и насаждать бюрократизм в сознание общества. Помнится, греческий разбойник Прокруст не только обрезал жертв под свой стандарт, но и растягивал их до своей нормы.

РАСШИРЕННЫЙ ПОИСК
На момент государственной регистрации САУ прошло 3,5 года со дня учредительного съезда. Многие, кто с нами начинал, разуверились в партии и устали ждать. Многих явно испугало длительное сопротивление государства легализации анархизма. Поэтому в 6 наших организациях практически полностью сменился личный состав, в 2 – по несколько раз, 3 области вообще отпали. Кроме того, практически все оставшиеся региональные команды страдали патологической медлительностью. И по-настоящему регионы начали работать только в мае-июне. Короче говоря, результатом трехлетнего ожидания регистрации стал почти полный развал партии. Всё приходилось строить заново. Лидер САУ В. Черный и юристы партии пришли к выводу, что достаточно будет создать в каждой из большинства областей Украины областную и по одной городской и районной организации, и мы прорвёмся.

Однако, в начале 2003 г. вся страна была охвачена партийным строительством. Согласно решению Верховной Рады, спустя год после принятия закона о партиях, то есть 1 апреля 2003 г. Минюст должен был начать проверку всех 123 партий Украины на предмет соответствия закону. Несоответствующих должны были лишать регистрации. Поэтому небольшая, политически активная прослойка населения была нарасхват. К тому же, недовольство властью нивелировалось абсолютной некомпетентностью народа в политических вопросах. Это умело использовали оппозиционные партии, направляя стихию протеста в русло прихода к власти «честных людей». Гражданам снова навязывалась иллюзия «хорошей власти», а САУ было всё труднее найти незанятых этим процессом, политически активных граждан.

На какие возрастные и социальные группы опираться? Опыт 3-х предыдущих лет говорил, что в большинстве случаев ставка на молодёжь ошибочна. Из 11 организаций, которые в общей сложности отпали от нас в процессе регистраций 1999 – 2002 гг., 9 возглавлялись молодыми людьми. Но достаточно было узнать об их сотрудничестве с нами их родителям или, чего хуже, лёгкой беседы в управлении юстиции и ребята просто терялись, пропадали навсегда. Поэтому основным звеном своей структуры мы попытались сделать средний класс, мелкую буржуазию. Она, правда, тоже была осторожна из-за уязвимости своего бизнеса. Но, если нам удавалось достучаться до человека, он уже сам находил легального главу организации из числа своих знакомых или подчинённых, подталкивал регистрацию отделения, снабжал мелкими суммами на поездки и т.д. К сожалению, таких людей в САУ пока немного.

Серьёзной удачей стал союз с новым казацким объединением. В Украине полно всевозможных казацких организаций. Та, что с нами начинала в 1999 г., занялась торговлей казацкими чинами среди высшей бюрократии, в частности сделала генерал-есаулом российского посла Черномырдина. Им стало с нами не по пути. В начале апреля 2003 г. председатель Политисполкома САУ В. Азаров в Киеве заключил союз с другим казачьим объединением. Одного из его лидеров атамана В. Гузия захватила идея развития движения от раннего казачества через махновщину к анархизму. Он даже собирался внести элементы анархии в устав своего объединения. Результатом союза САУ с казаками стало создание отделений партии на основе казацких сил в 4 областях и Крыму.

ПРИЗРАК МАХНОВЩИНЫ
На протяжении всех 4-х лет создания партии, но особенно в последние полгода регистрации нас не покидало ощущение крепкой ассоциации с махновским движением. Мы не о месте в истории. Налицо те же ошибки, тот же цейтнот и обстановка похожа на боевую. Только это была война нервов. Как и махновщине нам не хватало культурно-просветительских сил. Народ попадался разный, часто с сугубо меркантильными (платите за моё участие) или властническими (хочу в Совет) интересами. А воспитывать их по всей Украине было некому. Поэтому мы использовали всех, кто шел на сотрудничество с нами по любым мотивам. Задача была – прорваться сквозь закон. Тем более, что альтруисты-доборовольцы были чаще всего абсолютный ноль и как организаторы и, особенно, в общении с властью.

Самую большую аналогию с махновщиной мы видели в борьбе за легальную пропаганду и участие в Советах. По 3-му советско-махновскому соглашению осени 1920 г. анархисты и махновцы получили права открытой пропаганды и участия в выборах в Советы всех уровней вплоть до V съезда Советов. Красные пошли на эту самоубийственную уступку исключительно из-за развала врангелевского фронта, в попытке спасти положение силами Повстармии. А конфедерация Набат и махновский Культпросвет сделали главную ставку на легальную агитацию и последующие выборы. Они были уверены в успехе анархической пропаганды при том уровне ненависти украинцев к режиму.

Современный кучмовский режим также боялся выпускать анархистского джина. Власть не готова к легальной анархической пропаганде, никто не знает, как обращаться с официально признанными анархистами, какие результаты могут дать выборы с их участием. Поэтому нас топили любыми способами: от утери документов до обработки председателей отделений и постоянных отказов по любому поводу. К примеру, Пустомытивская районная организация (Львовская область) регистрировалась с марта и получила 3 отказа. Львовяне дожали её лишь в последний день регистрации – 27 июня!

ПОЛЕ БИТВЫ – ГЛУБИНКА
Судя по всему, опытными юристами Минюста в войне с нами (как и с другими неугодными партиями) была сделана ставка на наше поражение в глубинке, областных районах. Начальник Департамента легализации Минюста (главная по регистрации) смеялась в телефон: «А вы что, думали за полгода космос освоить?!». Практически во всех украинских областях население глубинки забито, с высоким уровнем чинопочитания и безответности. Несмотря на все инструкции Политисполкома по общению с бюрократией, наши районные руководители (и стар и млад), часто, попадая в юстицию, сразу цепенели, как кролик перед удавом. Их заворачивали по всяким мелочам, вплоть до грамматических ошибок в украинском тексте. 2 –3 таких заворота и у человека (с трудом рискнувшего засветиться в анархизме) отпадало всякое желание ходить позориться. В этом, конечно, было одно из слабых мест создания организаций из совершенных неофитов.

Другой характерной чертой постсоветского украинца вслед за безответностью является безответственность. Большинство людей напрочь лишены собственного мнения и верности слову. В любой момент процесса сбора инициативной группы и регистрации, глава местной организации мог поддаться чужому влиянию и не просто отказаться от сотрудничества, а исчезнуть. Буквально считанные имели смелость позвонить и дать открытый отказ. Остальные просто терялись, не отвечали на звонки и почту. И этим крали у САУ драгоценное время регистрации. В некоторых невезучих регионах такое происходило по несколько раз. Таким образом, в деле легализации всеукраинской анархистской организации наиболее важной силой стали не теоретики движения и даже не источник финансирования, а именно люди умеющие общаться с властью, дергать за её верёвочки.

Тяжелые полгода регистрации местных отделений однозначно определили необходимость для анархиста досконального практического знания Системы, её механизмов, ходов и выходов, болевых точек. Без этого анархист беспомощен и абсолютно безопасен для бюрократии. Напротив, он служит кем-то вроде шута, развлечения. А вхождение в Систему не только заставляет нас играть по её правилам (кстати, со множеством вариантов сбоя Системы), но и выводит руководство общенациональной анархической организации сразу на контакт с высшими эшелонами власти. Это, в свою очередь, облегчает борьбу с эшелонами низшими. Простой пример. Все 6 месяцев буксовала в основном регистрация районных (в областях) организаций. Но, достаточно было членам (лучше - председателю) Политисполкома приехать, а то и решительно высказаться по телефону, как вопрос снимался.

Дело в том, что по своему статусу председателя Политисполкома всеукраинской партии он мог напрямую общаться с главным «регистратором», начальником Департамента легализации Минюста. Имел прямую возможность «вложить» мелких начальников районных юстиций их главному боссу. Прибавить сюда угрозы подачи в суд на юстицию и публикации в прессе материалов о политической дискриминации САУ, - и ларчик со скрипом, но открывался. В украинской глубинке на место начальника юстиции достаточно претендентов. И он понимает, что, в случае скандала, он окажется крайним, им пожертвуют не раздумывая. Так, используя конфликты интересов внутри бюрократии, мы действовали по всем уровням чиновничьей иерархии.

БЕЗ ПЛАТКОВ И ЗНАМЁН
Тем временем, сервер Минюста публиковал подробные отчёты о проверке партий, которые отбирались «по уровню проблемности». Минюст не мог запрещать партии. Он готовил соответствующие справки и подавал на отмену регистрации в Верховный Суд. Решение последнего «окончательное и обжалованию не подлежит». Можно судиться только в Страсбурге. Уже на 9 июня, на основании решения Верховного Суда, министр юстиции А. Лавринович лишил регистрации 13 партий. И в тот же день на сервере Минюста появился новый список проверяемых, где был и «Союз анархистов Украины». Как мы могли попасть в список проблемных партий за 20 дней до конца регистрации, не начав серьёзной работы - осталось для нас загадкой. Скорее всего, «проблемность» САУ крылась в его названии.

Глубинка продолжала буксовать. На 9 июня у САУ была 41 местная организация, но из 11 созданных районных прошли регистрацию только 4 (!), в 5 из 15 накрытых нами областей районных организаций вообще не было. А конец полугодия, отведённого нам на регистрацию местных отделений, заканчивался на День Конституции Украины – 28 июня. Поэтому было решено создать «летучую группу» из членов Политисполкома и опытных активистов, которая будет продавливать регистрацию отделений и, по необходимости, создавать новые. Группа разъехалась по регионам и, буквально в последние недели до конца регистрации, создала и зарегистрировала 4 районных организации, продавила регистрацию ещё двух уже существовавших. Всего за 2 дня были созданы 3 организации в Крыму. Без устрашающих платков и знамён, не массами, а единицами, как и подобает индивидуалистам, группа интеллигентно, но решительно творила своё «черное» дело.

В последнюю неделю регистрации напряжение сил достигло апогея. Киевские студенты В. Кононова успели за неделю зарегистрировать 2 районные организации. Казаки братьев Харлановых полностью накрыли Волынскую область. До последнего воевали луганцы А. Крата с непробиваемой юстицией Краснодона. А атаман Гузий своим авторитетом за один (последний) день 27 июня продавил регистрацию Калиновской районной организации Винницкой области.

Как ни странно, но в махновских районах Днепропетровской области мы с трудом нашли своих сторонников. И не потому, что мы правые, а махновцы – анархо-коммунисты. Просто там вытравливали анархизм особенно тщательно. Поочерёдно два активиста, начавшие было собирать инициативные группы в Апостоловском районе Днепропетровщины, затем испугались и исчезли. А время и инструкция Минюста просто душили нас. Дело в том, что по правилам юстиции, если в области есть региональная и городская организации, но нет районной – эта область считается неполной и не засчитывается. Отчаявшийся председатель Днепропетровской региональной организации САУ А. Колгин просто вышел в центр знаменитого махновского Апостолово и пытался прямо на улице вербовать молодёжь. От него шарахались, как от чумного. Политисполком очень удивился, когда он таки сделал там организацию.

В Сторожинецком районе Черновицкой области юстиция потребовала указать адреса всех членов местной организации. Ехать туда уже не было времени. И прямо с трассы Одесса – Николаев председатель Политисполкома САУ набрал по мобильнику тамошнюю юстицию и резко заяви: – Это открытая политическая дискриминация. Мы придём сдавать вам отпечатки пальцев! Через несколько дней Сторожинецкая организация была зарегистрирована. В Березнегуватском районе Николаевской области «летучая группа» во главе с В. Азаровым за одни сутки создала организацию и подала документы на регистрацию. Причём, районная юстиция была так поражена рождением анархистской организации и приездом её всеукраинских лидеров, что зарегистрировала организацию уже на следующий день (при сроке рассмотрения – 10 дней). В последний день всеукраинской регистрации САУ 27 июня, «летучая группа» накрыла последнюю юстицию, - Голопристанского района Херсонской области.

2-Й СЪЕЗД
Правду сказать, и после конца регистрации САУ получил несколько отказов по новоиспечённым организациям. Но эти проблемы были оперативно улажены. В итоге же полугодовой регистрации отделений САУ в Украине, где до этого практически отсутствовали зачатки сколько-нибудь массового анархического движения, появилась сеть из 50 организаций анархистов. Сеть покрыла 15 из 23 областей Украины и республику Крым. Безусловно, всё это ещё очень сырое. Сами организации насчитывают по 10–20 членов (только Одесская областная - 67). Большинство членов САУ – неофиты, мало разбирающиеся в анархической теории. Тем более эти люди достойны уважения. Потому, что поверили в идеалы анархии и не побоялись засветиться перед обществом и государством. Открыто, без «ников» под собственными фамилиями. А многие из них уже не «безбашенные» юнцы. Средний возраст 30-35 лет.

13 июля 2003 г. в Одессе прошел 2-й съезд «Союза анархистов Украины». Съезд прошел без особой помпы, тихо, келейно и был похож на небольшую конференцию. На то были свои причины. Во-первых, главной задачей съезда было принятие новой редакции устава САУ, - последней зацепки, по которой нас мог терзать Минюст. А, во-вторых, силы партии, в том числе и финансовые, были серьёзно истощены. Устроить помпезный праздник, - означало обескровить работу на несколько месяцев. Поэтому на съезд прибыли лишь руководители региональных организаций, плюс несколько членов Политисполкома и глава КРК.

Многие руководители регионов познакомились друг с другом только на съезде. Но настроение у всех было приподнятое. Мы сделали это! В стране, где ещё несколько лет назад на термин «национальное государство» едва не заставляли молиться, как на божество, теперь есть легальная партия, ставящая своей целью эволюционное упразднение этого идола. Со всех концов страны, где ещё в 1999 г. от ярлыка «анархист» шарахались больше чем от эпитета «убийца», теперь съехались предприниматели, журналисты, фермеры, студенты и даже профессор, гордо и дерзко несущие официальное звание анархиста… Кроме устава, съездом была принята и новая программа САУ, произведены замены в Политисполкоме и утверждены перспективы дальнейшей деятельности. Потом был скромный ужин, после которого треть делегатов опоздала на свои поезда.

Параллельно САУ и редакция «Набата» переехали в новый офис. Этот переезд сам по себе стал первой после съезда анархической акцией, так как теперь мы обитаем в 44 метрах от бывшего местного оплота тоталитаризма – Одесского КГБ, ныне – управления Службы Безопасности Украины в Одесской области. Для того, чтобы Минюст «правильно посчитал» наши организации, Черный подключил своих лучших юристов. И 28 июля нам стало известно, что по результатам проверки Минюста «Союз анархистов Украины» признан действующей, полноправной украинской партией. Вздох облегчения. Регионы немного отдыхают, немного ведут агитацию и подписку на «Набат». Украинский политикум осторожно присматривается к своему «черному» пополнению. А Политисполком САУ начал подготовку к международной анархической конференции. Аврал прошел. Начались будни.

Юрий ГУРА

Набат № 9, август 2003 г.